Kas ir tuvāk paradīze vai Rīga?

Situācija UA: No kaujas vietas līdz ārstam modernā klīnikā ievainots ukraiņu karavīrs tiek nogādāts mazāk nekā stundas laikā, stāsta hospitāļa speciālisti. Vispirms ievainotais, kontuzētais vai traumētais tiek nogādāts piefrontes lazaretē, no kuras, ja ievainojums nopietns, pacients tiek ar sanitāro aviāciju nosūtīts uz militārajiem hospitāļiem Harkivā, Dņipropetrovskā vai citur. Ja stāvoklis atļauj un tūlītējas briesmas dzīvībai ir novērstas, vajadzības gadījumā ievainotais ceļo tālāk uz Galveno militāro hospitāli galvaspilsētā. «Ja transports nav pieejams un stundas laikā neizdodas sniegt kritisko palīdzību, tad izredzes uz dzīvības glābšanu strauji krīt,»

Tomēr citi avoti,kad nesniedz intervijas ārzemju delegācijām, ir skarbāki:

[..] получившие ранение украинские солдаты зачастую часами находятся на поле боя, пока их не эвакуируют. Украина только недавно приступила к созданию мобильных хирургических подразделений вблизи линии фронта. Поэтому многим раненым солдатам приходится совершать длительные путешествия, чтобы добраться до госпиталя.[..]

Situācija DNR/LNR (izcēlumi- VB):

[..] За время кампании (начиная с 23-го марта 2014 года) в составе ВС ДНР было последовательно развёрнута сеть медицинских пунктов различной мощности – начиная с рассчитанных на взвод и заканчивая медицинской службой бригады. Происходило это почти всегда в условиях активных боевых действий. При этом, как правило, на этапе создания и развёртывания не было никакой помощи от руководства, ни единым кубометром стройматериалов, ни единым рублём, ни одной единицей транспорта либо запасной частью к нему, ни единым средством связи. Чаще всего не выдавалось и оружие, само собой никто не предпринимал никаких усилий к обеспечению медикаментами и иными товарами медицинского назначения. Всё вышеперечисленное приходилось добывать, точнее выпрашивать, используя личные связи – у местного населения либо у друзей из Российской Федерации. [..]

[..]Среди выполняемых задач: на первом этапе борьбы – медицинское обеспечение митингов, акций гражданского неповиновения, блокпостов и мотоманёвренных групп ополчения, на следующих этапах – оказание помощи раненым на поле боя и их эвакуация, проникновение в тыл противника с целью оказания медицинской помощи и эвакуации раненых, организация взаимодействия с гражданскими лечебными учреждениями, обучение военнослужащих основам военно-полевой медицины, организация лечения и реабилитации заболевших, раненых и контуженных ополченцев, медицинская помощь пленённым диверсантам и военнослужащим противника, проводка танковых и пехотных колонн в зону боевых действий, разведка вражеских позиций и корректировка артиллерийского огня, а также непосредственное участие в огневых контактах в ходе боевых действий и специальных операций.

Помимо анализа собственного опыта участия в боевых действиях, проводился постоянный обмен опытом и взаимный поиск оптимальных форм взаимодействия с военно-медицинскими структурами как других подразделений МО (шахтёрской дивизии, спецназа ДНР, семёновской дивизии) так и других силовых структур и военизированных формирований (казаки, СОБР, подразделения МВД и ЦСО МГБ).

Особенности медицинского обеспечения войск на современном этапе.

Опыт отечественной военной медицины очень обширен. К сожалению, идущие сейчас боевые действия весьма существенно отличаются от тех условий, в которых происходили предыдущие войны. Ранее бои шли преимущественно в условиях естественных природных ландшафтов – как в годы Отечественной Войны, так и в условиях Афганистана, Чечни, Таджикистана. Воевали профессионально подготовленные регулярные части, медицинские учреждения размещались преимущественно при гарнизонах и подразделениях, комплектовались также профессионально подготовленными военными медицинскими работниками. Сейчас бои идут в условиях крупнейшей в Европе городской агломерации Донбасса, воюет мало обученное ополчение. Ситуация усугубляется тем, что у многих из числа воюющих, особенно медиков, отсутствует даже давний опыт службы в рядах вооружённых сил: двадцать лет деградации армии на Украине дали закономерный итог. Соответственно, близость крупных городов с хорошо оборудованными и неплохо оснащёнными медицинскими центрами в сочетании с возросшими транспортными возможностями войск существенно уменьшают требования к выполнению различных оперативных вмешательств в полевых условиях. Кроме того, всегда имеется возможность использовать гражданский автомобильный транспорт, например кареты скорой медицинской помощи и автобусы, которые ожидают в условленной, безопасной точке, на удалении порядка 12 километров от линии соприкосновения с противником, и осуществляют дальнейшую эвакуацию раненых. Фактически, задачами военной медицины в таких условиях становится:

•      Оказание всех видов первой помощи вплоть до врачебной, чтобы обеспечить максимальную выживаемость раненых на этапе эвакуации.
•      Максимально быстрая и щадящая поэтапная эвакуация раненых в лечебные учреждения.
•      Своевременный учёт и анализ статистических характеристик ранений.
•      Долечивание раненых после специализированных хирургических вмешательств в гражданских учреждениях, лечение заболевших военнослужащих.

Как видим, основной задачей военно-полевой медицины стала эвакуационная и её обеспечение.

С другой стороны, в современных условиях исключительно ужесточились требования к выполнению этой задачи, а также к формам и методам её осуществления.

Дело в том, что выполнять её приходится в следующих условиях:

1.      Крайне низкая организация управления войсками и координации их усилий на тактическом уровне. Командование радикально запаздывает с постановкой задач медицинским подразделениям, при этом оно же не передаёт в нижестоящие подразделения информацию о местоположении медицинских пунктов, путях и оптимальных формах эвакуации и т.д.. Фактически, командование не справляется с руководством войсками в полной степени, и одной из первых жертв этого становится медицина: о ней просто забывают.
2.      Не организуются брифинги, обмен опытом и установление прямых контактов между подразделениями обеспечения, прежде всего медицинскими, и строевыми, в особенности из частей, действующих совместно с бригадой, но не входящих в её состав.
3.      Крайне недостаточны, точнее отсутствуют, необходимые формы обеспечения материальных потребностей военной медицины: штатные работающие транспорт и связь отсутствуют (в штатных бригадах из 15 МТЛБ по штату удалось поставить в строй ценой героических усилий лишь 4 -5. Но в ходе боёв почти все были либо повреждены, либо вышли из строя, в следствие полного отсутствия запчастей. Аналогичная ситуация со штатным колёсным транспортом), запчастей либо средств для приобретения запчастей нет. Связь отсутствует как класс: на медслужбу штатной бригады – не предусмотрено не только ни одной штатной радиостанции, но и никакой помощи по оптимизации работы нештатных, приобретённых за свои средства. При этом финансирование отсутствует настолько, что даже простейшие указатели типа “медпункт там”, для установки на магистральных дорогах, изготовить не за что. Эвакуированная из освобождённых разрушенных городов брошенная автомобильная медицинская эвакуационная техника, отремонтированная и введённая в строй тут же вызывает вопросы вплоть до уголовного дела у местных структур МГБ.
4.      При выполнении боевых задач медицине приходится рассчитывать исключительно на свои силы: уровень дисциплины войск настолько “высок” что нередки были случаи, когда военнослужащие после боя либо в ходе него были почти неспособны под огнём грузить своих же раненых в МТЛБ – если эту задачу не выполнят медики, не сделает никто. Аналогично обстоит дело с пехотным прикрытием медицинских пунктов – даже если рядом стоит мотострелковый батальон, часовых на ночь вам никто не выделит!, с инженерным обеспечением (вам надо? вы и ройте себе щели!), разведкой маршрутов и проводкой медицинских колонн (вы больные! Вам надо – вы туда и лезьте!) Аналогично обстоит дело и с огневыми возможностями медицинских подразделений: нередки были случаи, когда после развёртывания медицинского пункта на позициях танкистов оказывалось, что у тех не работают ни пушки, ни пулемёты, нет ни топлива, ни связи. Соответственно, задачи отражения натиска вражеской пехоты либо огневого прикрытия своего рывка за ранеными приходится решать самостоятельно.

avots

vara bungas: No augstākminētā var secināt, ka bez MEDEVAC helikopteriem savlaicīgi nogādāt ievainotos uz,  piemēram, Austrumu slimnīcu  var sākot no aptuveni 60 km rādiusa ap Rīgu. Tālāk sāksies problēmas, jo helikopteru vai nu trūks vai nu gaisa telpa būs slēgta un arī  stacionāro hospitāļu nav un diez vai jebkad būs. Tātad jābūt sagatavotam lauka lazarešu aprīkojumam, medicīnas materiāliem un tehnikai, paturot prātā, ka lazaretes  nav domātas ārstēšanai, bet gan tikai  pirmās palīdzības sniegšanai, ievainoto stāvokļa stabilizēšanai un ievainoto šķirošanai pirms evakuācijas. Bardaka līmenis NBS komandvadībā nebūs mazāks kā tas ir pie separiem, tādēļ savlaicīgi  jāplāno speciālistu mobilizāciju un jāizmēģina lazarešu ierīkošanu ārpus 60-70 km loka ap Rīgu. Ārstu tajos ir jābūt daudz un tiem  ir jāprot šaut ne tikai injekcijas no šprices.  Kautkā gribētos, lai šī joma tiktu sakārtota viena no pirmajām, tikai dieva dēļ nevjag neko būvēt, ja to var piepūst 🙂